На жизнь у Зинаиды Васильевны свои взгляды. Взгля-ды для женщины даже жестковатые. Может, в этом играет роль ее профессия—хирург.
В разговоры с людьми она старалась не вступать. Если очень уж нужно, скажет слово-другое и все. Если же кто-то не по ней сделает, тут же порвет с этим человеком отношения, какими бы хорошими они прежде не были. Отсечет, словно больной, износившийся орган.
Вот и с мужем быстро рассталась, сразу, как появилась между ними трещина. Другая бы попробовала ее заделать, а Зинаида Васильевна развелась, да и дело с концом.
Сейчас она жила одна. К одиночеству привыкла быстро. Очень удобно — куда что сама положит, там и возьмет.
Вот и сегодня. Потребовалась ей старая институтская тетрадь — искать долго не пришлось. Стала Зинаида Васильевна перелистывать и наткнулась на пожелтевший заклеенный конверт. Тонкий совсем, видно, письмо в нем было коротким. Надписан рукой бывшего мужа: «Зиночке».
Зинаида Васильевна поднатужилась и вспомнила, что письмо написал муж Дмитрий в первый год их совместной жизни. В тот день, когда Зинаида Васильевна сильно обиделась на мужа. Так обиделась, что и письмо, которое вручил ей муж перед сном (вручил потому, что Зинаида Васильевна его устных оправданий слушать не хо-тела), не стала читать. Сунула его со злостью между листами вот этой тетради, да и забыла.
А теперь отложила тетрадь в сторону и вскрыла конверт.
«Моя дорогая женушка, журавушка Зинуля!— писал муж. — Если сможешь, прости меня, дурака, за сегодняшнее: подарка не приготовил в твой день рождения. Я ви-новат, но пойми ты меня: денег на подарок у меня не было. Утром ходил на базар, думал свою шапку лисью продать, да никто на нее не позарился — лето.
Так и осталась ты, милая, без подарка. Но все же ты не обижайся на меня, потому что я тебя очень люблю. Твой Дмитрий».
Зинаида Васильевна швырнула письмо на край стола. Не изменяя своему порядку, села пить вечерний чай. Но что-то в этот раз не пилось и даже немножко хотелось плакать. Но Зинаида Васильевна не позволила себе расчувствоваться. Быстро подошла к письменному столу и порвала письмо на кусочки.
«Кому нужна твоя облезлая шапка?», — подумала про мужа. Потом залпом допила чай, проталкивая им стоявший в горле комок.
