О русском соболе в настоящий период.

Фото Нины Беловой (Колубовой)

Могильный камень, установленный в глухой безлюдной тайге неподалёку от устья речки Монюкан, притока реки Мама. С большой долей вероятности был заказан в каменотёсной мастерской города Иркутска и на расстояние примерно 870 км доставлен на баркасах и лодках по реке Ангара, озеру Байкал и реке Верхняя Ангара до селения Иркана (сегодня Кумора), где в 1646 году русскими казаками был построен Верхне-Ангарский острог. Далее путь памятника лежал без всяких дорог тайгою на оленных нартах через Верхнеангарский хребет (max высота 2641м) на расстояние 250- 300 км до места назначения. Итого он проделал сложнейший путь примерно в 1150 км.

Надпись на памятнике гласит:«ЕгоръИвановичъАгдареевъ. ИнородецъВерхне-Ангарской волости, родился 20 мая 1845 года, скончался 13 мая 1895 года. Камень положен сыном его СтефаниемАгдареевым». Слово «инородец» означает, что человек крещёный в православную веру, но иного рода, чем славянские или другие пришлые сюда народы. В данном случае тунгус, скорее всегочильчагирского (возможно киндигирского) рода. С 1931года тунгусов в нашей стране принято называть эвенками.

В нескольких десятках километров от этого места, в тайге стоят ещё два памятника, юноше 16-ти лет СемеонуТолбуконову и девочке 9-ти лет. Представители родов Агдареевых и Толбуконовых живы и поныне.

Если внимательно приглядеться к фотографиям, то можно заметить, что наши современники позволяют себе поупражняться в стрельбе из винтовки по надгробию, доставленному до места назначения с величайшими трудностями.

Стоит отметить, что этот надгробный камень говорит нам ещё и о том, что Инородецъ Стефаний  Агдареевъ, кроме любви и уважения к своему отцу, не имел особой тяги к «огненной воде», т.е. спиртному – был трезвым, рассудительным и неленивым человеком.

Из-за пристрастия к алкоголю и зачастую «детскости» нравов людей тайги и тундры, позволявших себя запросто обманывать, российские купцы в те времена сколачивали на пушнине колоссальные состояния, скупая её у пьяных охотников за бесценок – в 4-5 раз дешевле, чем потом перепродавали пушнину на ярмарках. Правда позже, под конец своей жизни, в попытке замолить многочисленные грехи, возводили в городах и сёлах на неправедно нажитые деньги православные храмы и иные богоугодные заведения, что стоят во множестве по всей стране и поныне. Опасаясь божьего гнева для своего потомства в лице кармического возмездия, которое впоследствии, как правило, настигало его род. Изводя этот родна нет, если верить историческим исследованиям…

…Столь малое количество соболя в лесах России чрезвычайно озаботило царские власти и в 1914 году на Байкал, в Саяны и на Камчатку отправились первые научные экспедиции по изучению этого зверя, после чего на берегу Байкала в 1916 году был создан первый в стране Баргузинский заповедник.

В конце 50-х годов Советское государство озаботилось расселением соболей в тех местах, где ониобитали исстари, но были утрачены. Потому в районах с их наибольшей плотностью (север Иркутской области и Бурятии), силами промысловиков был налажен отлов соболей в живом виде. Для этого применяли живоловушки и выискивали зверьков с собаками, после чего отлавливали их при помощи сетей типа рыболовных или специальными рукавчиками, но куда чаще снимали с деревьев при помощи длинной удочки и петли. На расселение годились только те соболи, что имели мех самого высокого качества и платили за них охотнику сумму, в несколько раз превышающую цену за простую шкурку.

По окончании мероприятий по расселению соболей, в 1970-м годупромысловик Бодайбинскогокоопзверпромхоза Николай Иванович Дербенцев, проживавший в посёлке Мама, как самый результативный ловец, был награждён орденом Ленина – высшей наградой страны. Усилия охотоведов имели замечательный результат – поголовье соболя повсеместно начало расти, а к моменту распада СССР было уже близким к тому состоянию, что наблюдалось в те времена, когда русский мужик пришел в Сибирь.

…Сегодня есть основание полагать, что между всеми пушными купцами России, коих совсем немного, существует торговый сговор, в котором они определили максимальную цену приёмки. Если мы говорим о соболях истинного баргузинского кряжа, то судя по наблюдениям, купец-охотпользователь берёт у охотника пушнину по цене в 1/3 часть от средней цены последнего аукциона, а купец со стороны, не имеющий даже номинально своих угодий, даёт 1/2. И это в лучшем случае! То есть первый, как минимум, кладёт себе в карман сумму в 3 раза большую, чем человек, который её добыл, а второй в 2. Но давайте не будем забывать, что ни один из этих купцов никаких материальных, временных и физических затрат не несёт – всё на плечах нашего мужика. А затраты далеко немалые и зачастую сопряжены со смертельным риском. Так что, если отнять все расходы, сегодняшнийпромысловик имеет с добытого им соболя 15-20% от его аукционной стоимости.

Лет 12-15 назад, когда цена соболей на аукционе ещё не достигла уровня советских времён, один далеко не худший купец похвастался, что стоимость выставляемых им на аукцион подлинныхбаргузинскихсоболей колеблется в пределах $220- $240за шкурку. В тот момент, когда он скупал соболей у охотников не более чем за $60, но брал только хороших. Так что посчитайте сами. Получается, что современный промысловик в здравом уме и светлой памяти позволяет себя обманывать точно так же, как это делал купец в далёкие царские времена, но при этом спаивая аборигенов.

Парадокс настоящей ситуации состоит в том, что в конце XIX века, верхнеангарский купец Д.Х.Новомейский, отправляя в тайгу «промышленников», давал им разутым и раздетым для промысла всё – от продуктов и отрезов на одежду до пороха и пищали (т.е. ружья). За что после промысла две шкурки забирал себе, а одну оставлял охотникам, либо выплачивал им её полный денежный эквивалент. А когда покупал соболей у непьющих инородцев Агдареева или Толбуконова, о которых мы говорили выше, платил им за каждую шкурку 200-230 рублей, имея с неё после перепродажи на ярмарке всего лишь жалких 50-70 рубликов. Даже не предполагая, что его коллеги во вроде бы более цивилизованной России XXI-го века при прибыли менее 100% даже пальцем не пошевелят.

В советские времена стоимость соболей истинного баргузинского кряжа (он до сего дня считается самым дорогим) не опускалась ниже $180 за шкурку на круг и ни на каких других аукционах кроме Ленинградского, он больше не торговался. Но после развала СССР, повезли купцы нашего соболя в Копенгаген и Сиэтл, где цена на него мгновенно рухнула примерно в три раза (со $180 до $ 60), лишь через 15 лет приблизившись к ценам советского периода. И это в то самое время, когда стоимость готовых изделий из русского соболя, судя по некоторым публикациям, значительно возросла. По имеющимся данным и здесь главным фактором являлся торговый сговор. Теперь уже зарубежных фирм, участвующих в торгах и во всю воспользовавшихся тогда ситуацией в России.

По признанию тех же наших купцов, в 90-е годы, все лоты, выставляемые на аукцион, распределялись между покупателями ещё до начала торгов. То есть каждый из них заведомо знал, какой из лотов ему достанется и по какой цене. Что, возможно, происходит и сегодня. По правилам аукциона продавец вправе снять с торгов свой товар, если его не устраивает цена продажи. Но любой зарубежный «фирмач» отлично понимал, что наш купец этого не сделает никогда, поскольку не имеет возможности в условиях огромной инфляции в стране заморозить почти на год кредитные средства, взятые им у банка на покупку пушнины. Да и зачем ему это делать, если он и так имел баснословную прибыль?

Будь на месте современных российских купцов государственная структура, либо существовала элементарная поддержка государством их деятельности, такого бы не произошлоникогда. Поскольку при подобных махинациях, единовременное снятие с продаж всехсоболиных лотов, заморозило бы торги и мгновенно бы обанкротило махинаторов.

Так было в конце прошлого века, но в 2003 году Россия окончательно избавилась от некогда «валютного цеха страны», во многом благодаря которому мы когда-то выиграли Великую Отечественную Войну (валютные поступления от продажи пушнины в казну СССР за годы войны составили 40,1% ) и сумели создать Топливно-энергетический Комплекс РФ, во многом благодаря которому сегодня страна живёт. Отдав ЗАО «Союзпушнина», организацию, которая проводит торги на Санкт-Петербургском аукционе, в частные руки. На этом аукционе в основном и торгуются русские соболя — единственный вид пушнины, что пользуется сегодня большим спросом в мире. Заведомо потеряв при этом ощутимый доход в свою казну и возможность как-либо влиять на ценообразование при продажах русской пушнины. От чего её престиж в сегодняшнем мире понизился до невероятно низких пределов.

Для частника-монополиста, не имеющего никакой конкуренции и баснословную прибыль, словосочетание «интересы государства», выражаемые теперь лишь в виде небольших налогов, всегда были и всегда будут пустым звуком.

С тех самых пор, как торговля пушниной перешла в частные руки, наблюдается ещё одна удивительная, лукавая и подложная особенность торгов на аукционах. Во все времена всех соболей в зависимости от их территориальной принадлежности и ярко выраженных собственных признаках шкурок, добытых в определённом месте Сибири и ДВ, делили на кряжи. Когда-то кряжей было много (14, 13 потом 11) но со временем осталось только пять: баргузинский, якутский, енисейский, амурский и камчатский. Во времена СССР данные кряжи выставлялись на продажи исключительно каждый по отдельности и объём шкурок настоящих баргузинских соболей (самых тёмных, пушистых и шелковистых), добытых на севере Иркутской областии Бурятии, колебались в пределах 14-18%, от общего объёма продаж. Но цену за них давали самую высокую (зачастую превышающую более чем в два раза цену иных шкурок). В то время как с 2003 года их количество вдруг стало превосходить объём всех остальных в 35-45 раз (!). Скажем, шкурок баргузинских соболей теперь выставляется на торги 250000 штук, якутских 2500, енисейских и амурских по 1200, а камчатских всего 700. То естьбаргузинских соболей – 97,5%, остальных – 2,5%.Может быть, все соболи России сбежались сегодня на север Прибайкалья? Да нет — ничего не изменилось. Кроме желания всех, кто связан со скупкой пушнины у охотника и её реализацией за рубеж, скрыть истинную цену продаж и завуалировать всё, что с этим делом связано. Более закрытой сферы деятельности вы вряд ли где найдёте. И за какую цену теперь торгуется тот или иной кряж, если цена топ-лотов взлетает иногда до $3900 — $5600 и даже $9100 (!) за одну шкурку, вы никогда не узнаете. В более лукавое время страна Россия ещё не жила.

Так что, если современной моднице муж или бой-френд дарит сегодня соболиную шубку или манто из «настоящего баргузинского соболя», то можно смело утверждать, чтов шести случаях из семи, эту даму с её парнем просто «подло надули»…

[Надпись]… Ещё однимдеянием наших властей, наглядно показавшим своё отношение как к своим гражданам, так и ко взятым страной обязательствам, явилось подписание Россией 24.04.1998г. и ратификация в апреле 2008 года «Соглашения о международных стандартах на гуманный отлов диких животных между Европейским сообществом, Канадой и Российской Федерацией», к которому США присоединиться наотрез отказались. Согласно данного документа, наша страна обязалась перестать ловить на своей территории животныхногозахватывающими капканами иперейти на гуманные (убивающие). При обсуждении в Госдуме закона о ратификации, вопрос о компенсации охотникам хотя бы части затрат при обмене одних капканов на другие, представителями фракции КПРФ поднимался, но законотворцы из ЕР и ЛДПР решили бюджет не обременять и возложить все затраты по принятому ими решению как всегда на простого мужика и без того еле сводящего концы с концами. Но, почему-то не объяснив ему при этом, как на капкан типа Канибер можно в тундре или в степи отловить, к примеру, волка, который изводит сегодня на нет как диких, так и домашних животныхпо всей России. Такой капкан единственный из сертифицированных, на который сегодня разрешается лов любых зверей на территории страны, если придерживаться соглашения. И волка им поймать практически невозможно (сегодня ловить волков на ногозахватывающие капканы официально разрешили – огромнаянужда заставила).

При принятии закона о ратификации, депутаты Госдумы опирались на Пояснительную записку, в которой кто-то из её авторов вывел удивительно лукавую, на мой взгляд, норму: «Ежегодные потери капканов для охотника составляют 20%». Благодаря именно этой цифре, решили ничего людям не компенсировать: «Зачем? Если через 5 лет, пока будет длиться переходный период, все капканы у них будут полностью утрачены!»

В данный момент идёт уже третий промысловый сезон, после того, как подписанное соглашение вступило в законную силу после пяти лет переходного периода. Но подавляющее большинство сегодняшних промысловиков даже не догадываются, что они являются нарушителями подписанного документа. И нет ни какой гарантии, что благодаря данному обстоятельству, завтра российскому промысловику вместо того, чтобы платить деньги за шкурку с оторванной лапкой, не начнут выписывать штраф в 3-х кратном размере от её максимальной стоимости. Как это делали во времена СССР при превышении выделенного для охотника лимита по отлову соболей.

Да и все эти 8 лет, соболи у нас в стране ловятся во всё те же капканы, в которые они ловились ещё 20-30 и даже 50 лет назад. Ещё отцами и дедами наших сегодняшних охотников. Потому как ежегодная убыль капканов при охоте на соболей едва ли составляет более 1%...

… Не менее удивительным и вновь не поддающимся элементарной логике действом, является то, что в то время как соболь представляет собой квотируемый и лимитируемый для изъятия из природы вид животного, общее количество выставляемых сегодня на торги шкурок, ежегодно превышает общероссийскую квоту на их добычу не менее чем в 2 раза (в 2013 году вообще более чем в 3 раза)! А сколько ещё соболей оседает на руках у населения в России? А сколько без всякого аукциона улетает в Китай и в другие страны?

Получается, что каждый охотник-промысловик ежегодно добывает соболей в 3, а то и в 4 раза больше, чем ему «дядя в Москве разрешил». Но и эта цифра вовсе не точна, а является усреднённой, поскольку, как мы с вами раньше уже выяснили, кто-то из тайги всегда выходит домой с мизером, в то время как у другого охотника сезон был превосходным.Отчегодавно пора от лимитов на данный вид отказаться. Об этомуже давно во весь голос говорят специалисты, но чиновники их услышатьне желают…

Андрей Карпов. Иркутск.